Каждый из основных модных домов мира держится на имени дизайнера, создавшего его неповторимый стиль, изначальное «ядро бренда», вокруг которого в дальнейшем нарастают уже и новые идеи, и новые коллекции. Особой группой при этом остаются те модельеры, творчество которых не просто обогащает мир моды, но создает имидж представляемой ими страны. Для Франции, например, такими именами являются Chanel, Yves Saint Laurent или Christian Dior, для Италии – Versace, Prada или Dolce & Gabanna, для Германии – Hugo Boss, для России – Святослав Зайцев или Валентин Юдашкин. И не важно, что параллельно с этими мэтрами работают и набирают силы новые молодые модельеры – важно, то именно эти люди были первыми. Они создали образы своих стран в восприятии всего мира, заложили основы национальных модных традиций, вошли в историю.
Наш сегодняшний разговор – это беседа с женщиной, творчество которой заложило основу модной индустрии Казахстана, вывело образ национальной казахской моды за пределы страны, сделало ее достоянием мира, породило к ней интерес людей самых разных культурных традиций, национальностей и возрастов. Мы разговариваем с Куралай Нуркадиловой – владелицей и основательницей модного дома «KURALAI», ставшего лицом республики на мировой арене.
И потому мой первый вопрос: «Как это все начиналось?»
- Начиналось 26 лет тому назад. Тогда я начала работать с вышивкой (в том числе, камнями), с новыми технологиями пошива, с приоритетом ручной работы над каждой вещью. Это была дань национальной традиции – у нас любят вышивку и всегда хорошо ее принимают. Однако вскоре мне пришлось перестраиваться: уже первые выставки в Москве показали, что публика иных стран придерживается иных предпочтений, которые необходимо учитывать, не утрачивая при этом ни национального колорита, ни собственного лица. Все это потребовало изменений и трансформаций, прежде всего в самой себе, и у меня около полугода ушло только на то, чтобы эти трансформации произошли, и родились новые образы, появились новые технологии и материалы. Я, например, стала «распушивать» шифон, создавая эффект перьев, легкости, плиссе. Экспериментировала с материалами – даже на первый взгляд несовместимыми, такими как тонкая сетка в сочетании с рюкзачной лентой и т.п. Важно было понять, что москвичи, например, не очень любят блеск, а вот требования к технологии изготовления каждой вещи у них высочайшие. И успех постепенно пришел. Даже профессиональные технологи порой удивлялись: «Как это вообще сделано?!» Так что закономерным стал и показ в Париже – показ, который оценивали уже профессионалы высокой моды, представители журнала «Ранвей» (Подиум). Этим людям нет смысла говорить комплименты или лукавить, их нельзя подкупить, их оценка всегда независима. И они сказали главное: «Мы не можем сравнить Вас с кем-либо из других дизайнеров – Вы есть Вы. Куралай есть Куралай». Что ж, это было, наверное, главное, что мне хотелось услышать. Ведь и представленные мной тогда работы были не топовыми – это были коммерческие коллекции, а не Haut couture. Более того, журнал даже предложил публикацию, но в тот момент я вынуждена была отказаться, так как у нас еще не были заключены контракты с европейскими бутиками, а публикация в журнале такого уровня всегда означает, что твои вещи начинают спрашивать и искать. Правда, публикация этой коллекции все равно состоялась, но позже и в журнале «Vogue China».
А как принимают Ваши работы в Китае? На «ура»? С Китаем несколько сложнее. Им нравятся мои работы, но то, что им нравится, они часто начинают подделывать и копировать. Это своего рода «признание», но оно плохо отражается на дизайнере, так как о тебе начинают судить по некачественным подделкам. Лучше уж европейское признание ,тем более, что оно есть. В Каннах, например, меня прекрасно оценивали. И это, наверное, правильно, так как во все модели вложено очень много труда. Вообще во все – начиная с нашего логотипа.
А в чем особенность логотипа?
Он создавался как синтез японского и арабского стиля и несет в себе много значений. Одно из них, кстати, фамильность – я изначально планировала вовлеченность своих детей в бизнес. Кроме того, в нем присутствуют и лавр, и мусульманская звезда, и зеркальное отражение моей подписи, а буква «у» в слове Каралай сделана в форме арабской цифры 1. Может быть, это и повлияло на то, что в Казахстане я стала первым дизайнером, создавшим само понятие казахской моды – до меня этого не вообще не было.
Наверное, сказался политический опыт отца, судьба которого была столь яркой?
Здесь неоднозначно. Он ушел из семьи, когда мне было 19-20 лет – я только начинала, и у нас было много разногласий. Однако его опыт работы с коллективом, конечно сказался – я с детства вращалась в кругах, в которых были люди, умевшие принимать решения и доводить их до результата. А мне, представьте, вначале проще было работать за границей – там я была свободна от ассоциаций с известной фамилией, и мою работу оценивали только по ее качеству. Ну а затем пришло и признание на Родине, появились серьезные заказы.
Какие, например?
Разработка военной формы для вооруженных сил, формы спортсменов для Олимпиад Пекина и Лондона. Форма знаменосца нашей команды в Пекине признана лучшей и находится в музее.
Что приходится принимать во внимание, выполняя настолько сложные и ответственные заказы? Где черпается вдохновение?
Здесь речь скорее идет о точном расчете, в том числе – о правильном понимании большой политики и уровня событий, для которых делаются дизайны. Представитель твоей страны в одежде твоего дизайна должен смотреться красиво и величаво, не быть слишком ярким, «попугайским», и при этом все разработанное должно быть национальным, современным и функциональным. Конечно, это стоит много усилий и нервов. Дело ведь еще и в том, что в таких разработках очень высока цена ошибки и успеха. И твою удачу, и твой просчет видит не один человек, а буквально миллионы. И результат становится частью истории. Например, одежда знаменосца нашей команды на Олимпиаде в Сочи была признана лучшей – это большая победа!
Какие еще сложные и нетривиальные задачи приходилось решать?
Например, разработку той же военной формы. У нас многонациональная страна, есть много людей со смуглым цветом кожи, и для них совершенно не подходит традиционно-военный цвет
«хаки» - их лица в форме такого цвета кажутся серыми. Поэтому ткань для нашей военной формы я запрашивала в России и Белоруссии, и ее красили в специальный цвет по моему заказу.
А каков образ женщины – Вашей покупательницы? Кто она?
- Это те, кто стремятся к успеху, кто участвует в заключениях многомиллионных контрактов или строит свое личное счастье. А главное – каждая из таких женщин индивидуальна, и здесь нет места «серийному» подходу.
Но ведь есть и серийные вещи? Коллекции?
- Конечно. Но одно другому не мешает. В продажах тоже нужно идти в ногу со временем, потому мы работаем и через онлайн продажи, и с партнерскими бутиками, и в индивидуальном пошиве. У нас есть свадебные и вечерние платья, casual и еще много-много всего.
А что ждет нас в Вашей новой коллекции? Чем удивите публику?
- Пока скажу так: «Холодное золото». Будут вещи «де люкс», «кутюр», но также и коммерческие, доступные по цене. Для подиума я сейчас ищу себя в новом качестве, пытаюсь трансформироваться, найти новые решения, удивить публику. Будут и новые сочетания цветов, и ручная работа, и ноу-хау. Я всегда стремлюсь к чему-то необычному. И даже сами показы стараюсь сделать театрализованными – для них специально пишется музыка, выстраивается сценография. Понимаете, среди дизайнеров есть «стилисты» и «художники». Первые создают «миксы», а вторые реально что-то творят. Я отношусь к художникам. А это заставляет к каждому изделию относиться как к произведению искусства.
Эскизы рисуете сами?
- Обязательно. К каждому эскизу прикладываю свою руку. Даже если это коллекционное изделие, оно не может жить без души. Оно продается только тогда, когда в него вложена частица меня и… немного волшебства. Понимаете, в практике высокой моды нет мелочей. И все требует личного, персонального участия – не только творческого, но даже и технологического. Нужно уметь проверить ткань, знать, как она себя поведет в эксплуатации. Например, многие говорят о превосходстве итальянских тканей, но есть вполне хорошие фабричные китайские костюмные ткани, туркменский хлопок итальянского производства (такие ткани производятся в Туркмении на итальянских и турецких фабриках). Я лично летала по приглашению туркменского министра индустрии на выставки и на фабрики. Там есть закрытый законченный цикл, начиная от хлопка или от кокона тутового шелкопряда кокона до законченного сырья, и нити там есть и ткани, крашенные и некрашеные. Поэтому, даже известный бренд не должен заслонять разумного выбора.
Что Вы считаете своей миссией в национальной моде?
- Выработку вкуса и стиля. Понимаете, мода – вещь странная. Еще вчера что-то носилось только на улицах, а сегодня Вы уже видите эти вещи на подиуме. И наоборот. В каких-то регионах яркий и блестящий костюм является признаком благополучия, а в других то же самое будет говорить о безвкусице. Молодежь Запада стремится выглядеть взрослее, а взрослые женщины Японии, например, предпочитают наряжаться в стиле девочек-школьниц. И ни одно из этих направлений не является неприемлемым, странным или отвергаемым – все они пригодны для определенного народа, времени, менталитета, возраста. Но вот стиль – это всегда строго индивидуально и
заметно при любой одежде. Он или есть, или его нет. Он создает индивидуальность и реальную независимость. Он подпитывает самооценку, придает силы для свершений.
А как вообще Вы пришли к мысли о дизайне?
- Как многие – с детства. Начиная с того, что еще девочкой пробовала по-разному завязывать мамин большой платок, думала о том, как можно было бы превратить картины из войлока в одежду, как использовать орнамент и все в этом духе. А потом я просто поняла, что мне это очень нравится, и я хочу этим заниматься. Получила базовое образование дизайнера в нашей Академии Искусств, ну и дальше уже сама…
Сложно ли научиться дизайну одежды?
- Смотря, что вы ставите себе целью. Есть технология – ей можно научить каждого. И есть творчество: оно или есть в человеке, или отсутствует. Научить ему невозможно. Это уже талант – это от Бога.
Насколько я знаю, Вы занимались и энергетическими практиками – фен-шуй, астрология – все это Вам не чуждо?
- Эзотерические знания не должны быть самодостаточны – они тоже требуют какого-то практического применения. В высокой моде вы легко при желании отыщете и принципы фен-шуй, и сочетания Инь и Янь, и сакральную семантику, и многое-многое другое. Если это присутствует просто в виде экзотики, редко получается хорошо. А потому именно знания и понимание того, как энергетика влияет на нашу жизнь, позволяет дизайнеру придумывать более глубокие мотивы, находить новые, еще не опробованные стили, грамотно использовать древние традиции.
А что Вы считаете образом удачного дизайна? - Представьте себе одежду, созданную красиво и соблюдением всех национальных традиций, однако вполне современную и функциональную, стильную и привлекающую внимание. Представьте себе, что девушка в такой одежде может вполне адекватно чувствовать себя на улице своего родного города, а потом сесть в «Феррари» и в нем тоже быть совершенно адекватной. При этом каждый, кто посмотрит и залюбуется ей, легко сможет определить, откуда она родом.
Ингрид Ким
